minimalism. part l.

я знаю, что у меня есть друг,

который меня никогда не оставит,

никогда не усомнится в правильности моих решений,

который будет думать  обо мне и быть со мной,

всегда...

не важно насколько далеко я буду.

спасибо тебе за проделанную работу,

я довольна результатом.

Минимализм.

Вынужденное бегство в мир бесконечной пустоты, всегда будет сопровождаться страхом с этим миром соприкоснуться. Нет ничего более трудного для восприятия, как полное отсутствие внешних пределов – непреодолимая пропасть между сознанием и миром трансцендентного. Точка – это нульмерный объект, объект находящийся, вне зоны нашего понимания и пространственного восприятия, тем не менее именно с этого начинается воплощение графических образов. Точка – это не конец, точка -  это начало. С того момента как грифель карандаша соприкоснулся с бумагой или первый пиксель заискрил фотом, до момента физического воплощения объекта, проходит относительно небольшой временной промежуток. Вопрос в том, насколько далеко стоит отклоняться от первоначально заданной координаты?!

Минимализм и его пределы.

Насколько минимальным должен быть минимализм? Как определить эти пределы в рамках парадигмы современной эстетики? И что на самом деле является парадигмой? Эти вопросы будут рассмотрены на примере архитектуры и дизайна в наиболее современном представлении этих двух дисциплин, но дискретность, увы, не позволит эксплицировать данный анализ до нужного уровня, поэтому архитектура и дизайн, в частности, обозреваются довольно поверхностно. Все нижесказанное является лишь субъективным оценочным суждением и пространственной формой рефлексии.!

Чем является минимализм в архитектуре и дизайне в современном понимании? 

Истоки минимализма заключены в концепцию функционализма, рожденной в лоне модернистского утопического движения начала XX века, в попытках подчинить все функции, путем избавления от лишних деталей и декорирования, создания утопического техноцентричного общества, что в конечном итоге отчасти превратилось в антиутопию. В основном архитектурой называют
проектирование физических объектов вписанных в городской ландшафт или расположенных за его пределами, формирующих пространство как инфраструктуру. По теории социального пространства Анри Лефевра это можно отнести к «репрезентации пространства» как к понимаемому, то есть как символам, воплощенным в физических объектах, интерпретированных посредством репрезентации инженерных навыков, политических и идейных убеждений, а также эстетической предрасположенности в пределах определенной общественной группы
«Оно(социальное пространство) – результат последовательности или комплекса операций, оно несводимо к простому объекту. Однако в нем нет ничего от фикции, ирреальности или “идеальности ”, сравнимых с теми, что присущи знаку, репрезентации, идее или сновидению. Являясь результатом действий, совершенных в прошлом, оно само позволяет действиям происходить, побуждая их или запрещая. Среди этих действий одни связаны с производством, другие – с потреблением, то есть с использованием результатов производства. Социальное пространство заключает в себе многообразие знаний.» Из этого следует заключить, что понимать архитектуру ( в наиболее тривиальном смысле ) стоит, как следствие опыта и желания социума перенесённого в физическое пространство. Минимализм был рожден не только в умах отдельных индивидуумов и групп индивидов таких как De Stijl, но и не в меньшей степени был привнесен из области общественно поля. Минимализм зародился как предвестник становления и расцвета потребительского общества, минимализм как противодействие преизбыточному производству, как этика, превалирующая над экономическими потребностями капитализма.!

Точкой отсчета принято считать эссе Адольфа Лооса «Орнамент и преступление», с последующим преобразованием и интерпретацией этой идеологи в BAUHAS и ВХУТЕМАС. Минимализм в своем становлении самобытийности был детерминирован, посредствам инкорпорирования в тело капитализма, минимализм стал знаковым, приобрел статусное и элитарное значение, с этих пор минимализм более не несет в себе лишь одну функцию, он также является определяющей константой эстетических норм для представителей торговой олигархии. Минимализм становится звеном между массовым производством и культурной уникализацией. «Культура обслуживает разум, – пишет Игорь Копытофф, – привнося коллективно воспринимаемый когнитивный порядок в мир, который объективно является абсолютно гетерогенным и представляет собой бесконечное множество уникальных предметов. Культура создает порядок, посредством выделения и классификации обрисовывая однородные области в рамках всеобщей неоднородности.» Функциональный минимализм или функционализм подчинился условиям рынка, теперь он не только полезен, но и экономически оправдан. Минимализм был вживлен в тело архитектуры и дизайна не как рудиментарный придаток, а как составная часть. Многие ошибочно сравнивают минимализм с конструктивизмом, в минимализме функция не первична, скорее функция может быть рождена из формы или быть тождественна ей. Минимализм монументален и поэтому в меньшей степени функционален. Минимализм пособник фетишизации товаров. Легко проследить как идеология минимализма прошла через самые значимые товары потребления и одну из самых значимых компаний современности Apple ( наиболее яркий и известный пример ), как эстетика взятая на вооружения еще Дитером Рамсом в Braun передалась Джони Айву, как через глобализацию минимализма в сегменте потребительской электроники произошла некая потребительская сегрегация – огромная часть потребительской аудитории была локализирована в эстетической идеологии одного бренда.!

Саморепрезентация личности посредством дизайна, на что указывает Борис Гройс, стала очевидной необходимостью в мире, где все подлежит эстетизации. Возникшие противоречия рожденные в борьбе за чистоту и откровенность дизайна, привели к еще большей неоднозначности минимализма как стиля и идеологии. Дизайн в современном понимании является тотальным или даже тоталитарным, ничто и никто не сможет от него уклониться. Архитектура стремится к дематериализации, тем самым пытаясь расширить собственные пределы территориальности выйти в пространство новых возможностей, детерриторизироваться. В этом смысле дизайн окружающего нас предметного мира и мира графических образов и «новой сакральной семиотики» уже сделал первые шаги на встречу будущему. Интернет открыл новые возможности графическому дизайну, интерактивность стала превалирующей, и интенсивность этой направленности будет только возрастать. Промышленный дизайн все больше интегрируется в тело интерактивного дизайна и уже не представляется отделимым от целого комплекса сферы услуг
– где важнейшую роль отныне играет интерфейс. И тут мы сталкиваемся с проблемой молекулярных множеств как графического так промышленного дизайна; чем больше устройств и платформ взаимодействующих между собой, тем сложнее алгоритмы и восприятие этого взаимодействия пользователями. Иллюзия неограниченного выбора приводит к таким проблемам как рассеянность внимания и непродолжительность концентрации, хотя это обычно относят лишь к области взаимодействия с интернет-пространством, и это не совсем верно.
Интернет перенасыщен информацией, но и то все большее количество устройств появляющихся на рынке, вводит пользователя/потребителя во все большее смятение. Можно предположить, что так или иначе рыночная модель экономики будет вынуждена искать пути выхода из этой ситуации, которая вышла на путь энтропии. Появление кроссплатформенных ресурсов и устройств видеться как вынужденная рационализация. И как только мир интернета перейдет в стадию полной интерактивности и утратит нынешний облик, как только рынок заполнится устройствами подобными Oculus Rift и Google Glass ( в дальнейшем и линзами дополнительной реальности ), и пользователь будет способен все это воспринимать, в этот момент архитектура, как прикладная дисциплина имеет потенциал полностью реализовать себя в этом поле, что уже в полной мере делает графический дизайн. Гейм дизайн выйдет на совершенно новый уровень все больше смешиваясь с муви продакшином и огромным объемом сферы всевозможных услуг и рекламы интегрированных в реальном времени в это поле. В случае реализации подобного сценария можно будет заявить, что «заговор искусства и науки» совершился посредствам дизайна, как системы молекулярных множеств породивших систему малярного порядка, новой концепции архитектуры, как проектирование виртуального общественного поля. Уже теперь в полной мере архитектура приобретает абстрактные формы, выходя за рамки физической среды реального мира, воплощаясь в новых формах. Создание мира симулякров посредствам компьютерного моделирования/проектирования является лишь началом – новой отправной точкой, с которой начинает свой путь архитектура и дизайн как способ планирования нового социального строя. И тут минимализм в полной мере сможет раскрыть свой потенциал.!

автор: Никита Цыганков.